1.3.Теоретические подходы к анализу ревматоидного артрита, как психосоматического заболевания.

 

1.3.1 Психосоциальные факторы этиопатогенеза ревматоидного артрита.

 

    Ревматоидный артрит - тяжелое хроническое воспалительное заболевание суставов,  симптомами которого являются постоянные  боли в суставах, утренняя скованность, деформация, деструкция и нарушение функции пораженных суставов (Андрианова И.А., 2007), что отрицательно влияет на качество жизни  пациентов (Амирджанова В.Н., 2008) [5] и приводят к их социальной дезадаптации (Андрианова И.А., 2006). Ревматоидный артрит  в течение последних десятилетий продолжает оставаться в центре внимания мировой ревматологии вследствие высокой распространенности, постоянного роста заболеваемости и ранней инвалидизации. Нельзя также не отметить высокую затратность этого заболевания для системы здравоохранения, социальной системы и для самого больного.

С точки зрения этиопатогенеза рассматривается  психосоматический аспект РА. В аспекте последствий и осложнений РА  - соматопсихический (Pieringer W., 1978). Однако в последние годы возрастает осознание многофакторной природы заболевания, и появляются сложные междисциплинарные исследования, в которых сотрудничают различные специалисты (Young L.D., 1992).

Еще в 20-х годах XX века F. Alexander и F. Dunbar впервые отнесли РА к группе классических психосоматозов, выдвинув предположение о том, что психологические черты, специфические для больных РА, могут быть причиной заболевания РА или его экзацербаций. После чего стали проводиться исследования психологических факторов возникновения и развития этого заболевания. В ранее опубликованных обзорных статьях Р. Кочюнаса, Г. Гуобиса  и Е.А. Никольской выделены основные направления этих работ: роль личностных особенностей, роль стресса в патогенезе заболевания и изучение его влияния на КЖ больных РА.

Поскольку течение РА моделируется не только биомедицинскими, но также поведенческими и социальными факторами (Summers M.N., 1988), то определение психологических переменных, которые оказывают влияние на клиническое течение и на симптомы РА (Young L.D., 1992), в частности, на уязвимость к стрессу имеют большое значение.

Нарушенная система физиологического стрессового ответа – один из важных патогенетических факторов PA (Prete С., 2001) и наиболее часто упоминаемая больными причина обострения их заболевания (Affleck G., 1987).  Психологические стрессовые факторы и некоторые личностные особенности могут способствовать как наступлению, так и обострениям заболевания (Baker G.H., 1982; Latman N.S., 1996; Marcenaro M. et al, 1999).

Патогенное  блокирование экспрессии аффекта (Volhardt B.R., 1989) т.е. меньшая экспрессия чувств у больных РА ассоциируется с высокой частотой госпитализаций (M. Scharloo, 1999). В исследованиях алекситимии (трудности в вербальной экспрессии эмоций) как фактора, влияющего на симптомообразование при РА называются разные данные о распространенности алекситимии в популяции больных РА – от 27,5% (A.Fernandez, 1989) до 66% высокоалекситимичных субьектов (Ананьев В.А., 2003). Алекситимический конструкт связывает восприимчивость к заболеваниям с продолжительными состояниями эмоционального возбуждения, но, скорее, подчеркивая не интрапсихические конфликты – генераторы эмоционального возбуждения, а дефицит в когнитивной обработке эмоций, которые остаются недифференцированными и плохо регулируются (Taylor G.J., 1991). Пациентки, страдающие РА, значимо чаще здоровых отмечают трудности в идентификации, различении и вербализации чувств, а их мышление направлено, скорее, на конкретные детали происходящего, обыденно и экстернально ориентировано (Кремлёва О.В., 2006) [33]. Клинические наблюдения, полученные в процессе психотерапии больных РА, указывают на значительные затруднения этих пациентов при визуализации представлений, а также обедненность сновидений и воображения в целом (Кремлёва О.В., 2006) [32].

 Особое место занимают комплексные психонейроиммунологические исследования роли стресса в механизме этиопатогенеза РА. Начиная с 90-х появляются исследования, связывающие иммунные процессы с психологическими факторами, в особенности открытие прямых путей между иммунной, эндокринной и нервной тканями (Ader R., 1990; Daruna G.H., 1990, Kjeldsen-Kragh J., 1996), теории, интегрирующие психосоматические связи от клеток нервной системы до гуморальных систем (Ader R., 2000; Weiner H., 1981), поспособствовали возобновлению интереса к психогенной этиологии РА (Ananth J., 1989; MacFarlance A.C., 1990; Young L.D., 1992), что поддерживается данными о взаимосвязи нервной системы и патофизиологии при РА (Kjeldsen-Kragh J., 1996), в частности, роли нейропептидов в патофизиологии РА и доказательства нейроэндокринной модуляции экспрессии болезни при РА (O'Connor T.M., 2000; Hirano D., 2001). Во время стресса энкефалины модулируют воздействие стероидных гормонов на иммунную систему, а синтез соединительной ткани и коллагена модулируются несколькими гормонами, выделение которых регулируется эмоциональной системой (Кискер К.П., 1999). Эти факты позволяют выстроить связь психического стресса с нарушением в функционировании эндокринной системы, иммунных процессов при РА (Сигидин Я.А., 1990).

Таким образом стресс является фактором риска в патогенезе РА, который воздействует через активацию системных ответных реакций с учетом тесных взаимосвязей между гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой осью, симпатической частью вегетативной нервной системы и иммун-

ной системой.

В рамках этих исследований предполагается, что под обобщающим диагнозом ревматоидный артрит скрываются гетерогенные формы заболевания, в том числе и психосоматически разные формы РА. Так, Vollhardt B.R. и соавторы (1986) среди пациентов с РА выделили 3 подгруппы: подгруппа с серопозитивным ревматоидным фактором, серонегативная подгруппа и смешанная подгруппа с неревматическим артритом. Оказалось, что подгруппа с серопозитивным ревматоидным артритом продемонстрировала наиболее приближенные к норме психометрические данные.

Имеют место также психосоматические исследования, в которых не ставится задача ответить на вопрос об этиопатогенезе ревматоидного артрита как психосоматического заболевания, однако осуществляется попытка проследить взаимосвязи и выявить возможные психологические и психосоциальные факторы, могущие вносить вклад в течение РА. В исследовании Kirmayer L.J. выявлены особенности эмоциональной регуляции женщин с РА: для них характерно отсутствие способности выражения эмоций, скованность внутренней эмоциональной жизни, своеобразная статическая тревожность (Kirmayer L.J., 1996).

Терапевтические подходы к коррекции кризиса идентичности ( на примере концепции Р. Ассаджиоли).

Р. Ассаджиоли описывает кризис идентичности через понятие «субличности», означающего динамическую подструктуру личности, для которой характерно относительно независимое существование (Ассаджиоли, 1994г.) [1]. Каждое человеческое существо можно представить как смесь отдельных субличностей. Изменение или трансформация хотя бы одной субличности влияет на всю психику индивида в целом. Самые типичные субличности - социальные роли, их и начинает перечислять человек, утративший эго-идентичность.

У личности, находящейся в согласии со средой и с собственным внутренним миром, субличности гладко функционируют в отведенном им месте (для одной субличности — это работа, для другой — дом и т.д.). Опасность подстерегает при исключительной идентификации человека с одной из субличностей, что лишает жизнь ее разносторонности, сужает личность и затормаживает развитие. Помимо идентификации с одной из субличностей возможно другое нарушение нормального функционирования системы субличностей, при котором каждая из них приобретает самодовлеющий характер, что приводит к эффекту «лебедя, рака и щуки» - человек, раздираемый противоречиями.

Субличности - это роль «плюс» различия психологических черт, организованных вокруг роли (совокупность черт не является интегрированной в субличности, их интегрирует идентичность). Таким образом, субличности являются частью личности, но отнюдь ее не исчерпывают. Человек принимает себя за отдельную субличность только в случае кризиса.

Кризис идентичности наступает при чрезмерной идентификации с одной из сторон личности: человек воспринимает себя только в одной роли, обесценивая остальные аспекты своей жизни, «подчиняет экзистенцию функции: человек знает себя не как я, а как кассира в метро, продавца в овощном магазине, вице-президента А.Т.К.Т. или как любую другую экономическую функцию» (May, 1958а, р. 40). Чрезмерная идентификация выступает при невозможности или неудачной реализации других сторон жизни, погони за успехом, противоречии ценностей, являясь его псевдорешением, или особом отношении окружающих людей, которые ценили только данные аспекты личности человека.

В работе Р. Ассаджиоли предлагаются четыре стадии достижения гармоничной внутренней интеграции, намеченные автором на основе особой теоретической парадигмы и техники психотерапевтической работы: глубокое познание своей личности; контроль над различными элементами личности; постижение своего истинного «Я», выявление/создание объединенного центра; психосинтез: формирование личности вокруг нового центра (Ассаджиоли, 1994а). С позиций смыслового анализа первые две стадии можно трактовать как осознание, контроль своих ролей (понимание того, что твоя личность не исчерпывается этими ролями, есть что-то еще, стоящее за ними), а последние две - как выявление нового ведущего смысла и построение новой иерархии ценностей и смыслов.

В модели Р. Ассаджиоли, акцентируется необходимость более глубокого познания собственного «Я», выявления изменившихся элементов, нахождения нового ядра и организации вокруг него новой идентичности.

 Глубокое познание своей личности. Познание личности нужно начинать с низшего бессознательного, со вскрытия «комплексов», которые были унаследованы из сознания еще в младенческом возрасте. Ассаджиоли называет их «фантазиями», «мыслеобразами», «темными силами». При исследовании среднего и высшего бессознательного обнаруживаются

скрытые способности, истинное призвание, резервные возможности.

Контроль над различными элементами личности; Для того чтобы приобрести контроль над отдельными элементами личности, нужно их сначала выявить, а это невозможно без одновременного отграничения и постижения своего истинного Я.

С этой целью в психосинтезе применяют метод работы над субличностями.

     Первым этапом в работе с субличностями является их осознание и распознавание. Этот процесс включает в себя развитие способности субъекта к отождествлению и растождествлению. Ассаджиоли считал фундаментальными психологическими принципами то, что:

1. Над нами властвует все то, с чем мы себя отождествляем.

 

2. Мы можем властвовать над тем и контролировать все то, с чем мы себя разотождествили.

    Смысл разотождествления заключается в том, чтобы отделить выделенные комплексы и «мыслеобразы» от нашего сознательного Я, разложить их на элементы и постараться контролировать их и управлять ими. «нам следует наблюдать их холодно и бесстрастно – так, как если бы они были просто внешними природными явлениями. Необходимо установить между собой и ними „психологическую дистанцию“ и, удерживая эти комплексы и мыслеобразы, так сказать, на расстоянии вытянутой руки, спокойно изучать их происхождение, их природу и их глупость»(Ассаджиоли, 1994а).

 

     Работа с субличностями состоит из следующих этапов (Руффлер, 1998):

 

1. Осознание и распознавание.

 

2. Принятие.

 

3. Координация и трансформация.

 

4. Интеграция.

 

5. Синтез.

  Осознание и распознавание включает развитие способности отождествления и разотождествления со своей субличностью.  Осознание того поведения и  психологических структур, которые нам хотелось бы изменить дает возможность изменения. Распознавание любого объекта  требует направления внимания на этот объект. Уже сам факт концентрации внимания может повлечь за собой определенные изменения. Структура, находящаяся в фокусе внимания, проясняется и становится видимой.

     Принятие. Второй этап трансформации – стадия принятия. Человеку нелегко осознать нежелательные части своей личности. Иногда такое осознание бывает пугающим. Требуется немало сил и отваги для того, чтобы взглянуть на них и принять их такими, какие они есть, со всеми их отрицательными качествами: злобой, страхом, ненавистью, гневом и т. д. Взаимоотношения с подавляемыми частями нашей личности требуют истинной любви и сострадания. Нежелательные психодинамические структуры, которые часто произрастают из травматического детского опыта, требуют принятия в первую очередь. Истинное принятие есть акт любви. Настоящее принятие собственных слабостей, так же как и сильных сторон нашей личности, может способствовать решению внутреннего конфликта. Такое принятие порождает глубинные личностные изменения, благодаря чему человек становится способным к состраданию и пониманию. Принятие означает возвращение к собственному Я и лучшее его познание. Частью процесса является то, что человек позволяет себе испытать такие глубокие чувства и эмоции, как печаль, гнев, чувство одиночества и т. д., которые хранятся в психодинамических структурах.

     Координация и трансформация начинается с интеллектуального переструктурирования старой системы верований. Ограничивающие и деструктивные ценностные системы подвергаются изменению и трансформации для того, чтобы расширить собственное восприятие мира, в котором переплетены структуры субличностей. Трансформация должна соответствовать природному ритму субличности. Ритм трансформации определяется возрастом, глубиной и ригидностью психодинамической структуры. Раньше жизненная энергия и воля, содержащиеся в структурах субличностей, были направлены на борьбу, избегание и сопротивление. Сейчас они могут быть высвобождены и скоординированы с волей к жизни и с творческим выражением личности. Как было сказано ранее, сопротивление психодинамической структуры изменению уходит корнями в раннее детство. В свое время эта защитная функция была необходима для выживания и уже поэтому заслуживает должного уважения. Измениться должно использование личностью этой защитной функции, т. е. то, что сегодня фактически выражается в постоянном блокировании творческих и конструктивных взаимоотношений. Однако защитная функция психодинамической структуры должна быть признана и принята. Изменения требует лишь нынешнее применение этой функции, а не первичная защитная мотивация. Координация и трансформация также подразумевают изменение взаимоотношений между субличностями. Такие изменения наряду с переживанием новых мыслей, эмоций и телесных ощущений обеспечивают реинтеграцию субличностей в личность.

     Интеграция. Любая интеграция подразумевает единство различных элементов, которые зачастую обладают противоположной природой. При этом интегрированные элементы сохраняют свои индивидуальные качества. Трансформации подвергается поведение элементов, они начинают функционировать согласно желанию личности преобразовать свое творческое начало.

     Синтез. Синтез имеет место в том случае, когда две или большее количество субличностей готовы сформировать новое целое. При синтезе индивидуальность элементов теряется, но их качества сохраняются в новом целом. Новое целое содержит сумму их качеств и вместе с тем нечто большее, превосходящее простую сумму индивидуальных характеристик. Этот процесс требует глубокого преобразования личности. Синтез позволяет Я и «трансперсональному Я» свободнее выразить себя через личность и ее качества.

     Вышеописанные этапы трансформации являются этапами роста, эволюции и совершенствования собственных личностных качеств. В большинстве психотерапевтических направлений процесс осознания происходит на первой стадии. Он сопровождается повторным переживанием или подавлением того содержания, которое было опознано. При подходе к работе с субличностями «через принятие» происходит сознательный поворот к болезненному содержанию. Это предполагает любящее принятие психологической структуры, каким бы ни было ее содержание. В это время происходит тренировка врожденной способности человеческого сердца – способности к любви. Умственный процесс осознания через любящее принятие интегрируется в личностный процесс. Собственно любящее объятие как свойство сердца гарантирует защищенность субличности, дает ей возможность расслабиться и отдохнуть.

     Переход от  стадии осознания, к стадии принятия  является одним из главнейших этапов процесса. После осуществления принятия, за трансформацией, в процессе которой обращение с психодинамическими структурами носит уважительный и разумный характер, органически следует стадия интеграции.

     Психодинамические структуры психики индивида всегда существуют во взаимосвязи друг с другом как во внешнем, так и во внутреннем мире. Связь между ними настолько тесна, что любое изменение, происходящее в какой-либо части, влияет на всю систему индивидуальной психики в целом.

     Трансформирование психодинамической структуры через работу с субличностями влияет на остальные структуры, так же как и на систему в целом. Сила влияния зависит от интенсивности и глубины эффекта, произведенного трансформацией. Фокусирование на психодинамической структуре, ее осознание и трансформация вызывают реакцию в целостной системе, которой приходится перестраиваться в соответствии с произошедшими изменениями.

     Одна из существенных причин работы с субличностями заключается в том, что в процессе работы личность естественным образом приобретает силу. Процесс распознавания ведет к принятию ответственности за себя и за собственное поведение. Осознание и принятие могут касаться нежелательных частей нашей личности. Принятие и преображение паттернов собственного поведения повышают самооценку.

     Процесс трансформации, стимулируемый работой с субличностями, высвобождает старые паттерны. Новые психодинамические структуры, заменяющие старые паттерны, нуждаются в пространстве и времени для того, чтобы полностью интегрироваться в личность. Новые структуры предоставляют личности возможность двигаться в совершенно ином направлении. К счастью, вероятность формирования нового поведения является довольно высокой. Его поддержка и стимулирование требуют продолжения работы с субличностями. Новые психодинамические структуры, с которыми часто связаны новые конструкты мышления, неизведанные эмоции и телесные ощущения, нуждаются в постоянном повторении и подкреплении.

     Постижение своего истинного Я – это выявление или создание объединяющего центра Я.

     С позиции психосинтеза истинное Я рассматривается как самая элементарная и вместе с тем неизменная часть нашей личности – ее ядро. Причем оно полностью отличается от всех других элементов нашей личности (чувств, мыслей и т. п.). В результате истинное Я может функционировать как объединяющий центр, координирующий взаимодействие всех остальных элементов личности.

     Все остальные элементы личности могут меняться с возрастом в зависимости от той или иной ситуации,  но есть в человеке нечто, что всегда остается одним и тем же. Это «нечто» и есть истинное Я. «Можно сказать, – пишет П. Ферруччи, – что истинное Я – это состояние сознания в его химически чистом, неразведенном виде; это состояние психической наготы, в котором мы сняли с себя все психические одежды – мысли, чувства и представления, телесные ощущения».

     Таким образом, истинное Я – это та часть личности, которая способна отслеживать любой аспект нашей психики, не будучи вовлеченной в ее атмосферу, что  позволяет находить необходимый баланс для психического и физического комфорта.  «В психосинтезе Я не является ни пассивным зрителем, ни актером. Оно – скорее продюсер, ставящий шоу, отвечающий за качество, своевременность и чуткое руководство». (П. Ферруччи.)

     Психосинтез: формирование или перестройка личности вокруг истинного Я или внешнего объединяющего центра. Процесс психосинтеза можно условно разделить на несколько этапов.

 

1. Выбор новой личности, «идеальной модели».

Все многообразие «идеальных моделей» обычно можно свести к двум основным группам.

К первой группе относятся образы, олицетворяющие внутреннее гармоническое развитие, духовное совершенство. Такие модели более актуальны для интровертов.

Экстраверты,  часто спонтанно проецируют жизненный центр своей личности вовне. Вторая группа  образов олицетворяет совершенство в определенной сфере деятельности (ученый, бизнесмен, политик и т. д.). Такого рода проекции вовне, учит Ассаджиоли, нельзя недооценивать, так как это достаточно удачная форма опосредованного самопостижения. Если человек не растворится в своем внешнем объекте, в своем кумире (а с помощью психотерапевта этого легко избежать), то он постигает себя, свое истинное Я через посредство этого внешнего идеала. Таким образом, внешний объединяющий центр, который отражает и символизирует тождественный идеал, может стать связующим звеном между «низшим» и «высшим» Я.

 «Идеальная модель»должна быть согласована с естественным ходом развития  личности и  формируется из элементов собственной личности.

2. Использование всех имеющихся в распоряжении энергий.

К ним Ассаджиоли относит прежде всего:

1) силы, высвобождающиеся в процессе анализа, в том числе и в процессе «высвобождения» бессознательных комплексов;

2) устремления к гармонии, идеалу, присутствующие на разных психологических уровнях пациента и до конца не осознанные, или, как говорит Ассаджиоли, «до поры обойденные вниманием».

Для того чтобы использовать энергию бессознательного, ее необходимо направить в нужное русло, превратить во что-то иное, «трансмутировать».

3. Развитие недостающих (или недостаточно развитых) для формирования «идеальной модели» элементов личности.

Эта задача может быть решена двумя основными путями:

1) формированием новых качеств и самовнушением;

2) с помощью систематической тренировки недостаточно развитых психических функций, таких, например, как память, воображение, чувства и т. п.

4. Координация и соподчинение различных элементов психики, осознание гармонической целостной структуры личности.

Это можно сравнить с творческим объединением отдельных нот, цель которого – гармоничная музыка.

 

Вывод: Из представленного нами теоретического материала, можно заключить, что применение методики формирования образа идеального ''Я'' по Р. Ассаджиоли приводит к  осознанию, контролю своих ролей , выявлению нового ведущего смысла и построению новой иерархии ценностей и смыслов.  Так как кризис личностной идентичности возникает в результате не реализации основных ценностей и смыслов, то использование данной методики может способствовать успешному разрешению кризиса.

Глава 1. Теоретико-методологическая часть:

                    1.1 Кризис идентичности. 

Впервые данные о  кризисе личности появились  в работах 3. Фрейда, посвященных роли конфликтов в развитии личности и изучению травматического невроза (З.Фрейд, 1991).Исследования идентичности также начинаются с психоанализа - с понятий «идентификация» в работах 3. Фрейда и «самость» в работах К.Г. Юнга, то есть с отражения двух аспектов идентичности, социального признания и собственной целостности. В дальнейшем, в работах экзистенциальных психологов личность рассматривается в процессе становления, а следовательно и возможного кризиса (May, 1958г.).

     В течение всей жизни человек сталкивается с ситуациями, провоцирующими личностный (экзистенциальный) кризис. В ряде  случаев можно выявить события, приводящие к резким изменениям в жизни человека и  послужившие стартовым механизмом для кризиса. Это переживание различного рода утрат,связанные со смертью близких людей, разводом, потерей работы. Это могут быть кризисы, вызванные разлукой, одиночеством, миграцией, неизлечимой болезнью, операцией, изменением социального статуса и др.

     Причиной кризиса могут быть также и такие позитивные события как беременность, рождение ребенка, влюбленность, бракосочетание или повышение по службе. Часто событие может быть абсолютно незначительным, срабатывающим по типу "последней капли".

     Внешняя причина как пусковой механизм кризиса выявляется далеко не всегда. Кризис личностной идентичности возникает в результате нереализации основных ценностей и смыслов. Внешние и внутренние причины могут как совпадать, так и действовать независимо друг от друга.

     Говоря о стартовых механизмах, необходимо также  учитывать экстремальные ситуации глобального уровня, связанные с политическими, экономическими, социальными, экологическими и природными бедствиями.  В этих случаях глубина переживаний личностью собственного кризиса может усугубляться масштабностью трагических событий.

     Для понимания кризиса важно знать психологический механизм его возникновения. Как считает Дж. Якобсон, "кризис возникает если жизненные события создают потенциальную угрозу удовлетворению фундаментальных потребностей и при этом они ставят перед индивидом проблему, от которой он не может уйти и которую не может разрешить в короткое время привычными способами" [98]. Итак, суть личностного кризиса - это конфликт между старым и новым, между привычным прошлым и возможным будущим, между тем, кто ты есть сейчас и тем, кем бы ты мог стать.

     Большинство психологов, как отечественных (К.А. Абульханова-Славская, Л.И. Анцыферова, Р.А. Ахмеров, В.Ф. Василюк, С.Л. Рубинштейн и др.), так и зарубежных (Р. Ассаджиоли, Т. и Э. Йоманс, К. и С. Гроф, Д. Тайарст, К.Г. Юнг, Дж. Якобсон и др.), занимавшихся кризисной психологией, придерживаются мнения о том, что кризис является предпосылкой важнейших личностных изменений, характер которых может быть как положительным (конструктивным, созидательным, интегрирующим), так и негативным (деструктивным, разрушительным, разъединяющим).

     В разрешении кризисной ситуации можно выделить два основных выхода. Один состоит в том, что человек рискует, открываясь новым возможностям и преодолевая страх изменений. Тем самым он реализует, по словам Р. Ассаджиоли, "базовое стремление к росту" [1]

Другой выход заключается в сохранении существующего порядка.

     Личностный рост и тревога неразделимы. Выбирая потребность в безопасности и сохранении существующего порядка, человек останавливается в своем развитии, при этом ограничивая и разрушая себя.

     В период кризиса теряется внутренняя опора, нарушаются связи с миром и людьми. Происходит потеря прежних целей и смыслов. Это состояние толкает человека на поиск немедленного решения проблемы.  Среди разрушительных для личности способов выхода из кризиса могут оказаться суицид, нервно-психические и психосоматические расстройства, социальная дезадаптация, посттравматический стресс, криминальное поведение, алкогольная или наркотическая зависимость и др. Таким образом, если кризис не разрешен или разрешен неадекватно, то это может привнести в личность деструктивный аспект и тем самым затруднить процесс дальнейшего роста и развития.

Но кризис - это прежде всего возможность изменения, перехода на новую ступень развития личности.

      Адекватное разрешение кризиса дает клиенту возможность перейти на следующую ступень развития более зрелой личностью.  С. Гроф, К. Гроф  отмечают, что "если правильно понять кризис и относиться к нему как к трудному этапу в естественном процессе развития, то он способен дать спонтанное исцеление различных эмоциональных и психосоматических нарушений, благоприятное изменение личности, разрешение важных жизненных проблем и эволюционное движение к тому, что называют высшим сознанием" [20 с. 19]. Подобных идей придерживались в своих работах К.Г. Юнг и Р. Ассаджиоли.

     Позитивный или деструктивный выход из кризиса определяется как  соотношением созидательных и разрушительных тенденций в личности  и способом решения экзистенциальных проблем, так и отношением человека к кризисной ситуации. Баканова А.А. выделяет два типа такого отношения [12]: "Кризисная ситуация как возможность роста" и "Кризисная ситуация как мученичество".

     В первом случае кризис воспринимается личностью как возможность более глубокого, аутентичного бытия. Этот подход характеризуется принятием своей судьбы, чувством онтологической защищенности (по И. Ялому ), которое можно описать как переживание тесной эмоциональной связи с родительской семьей и собственным детством, принятием духовного и телесного аспекта своей личности, стремлением к росту. Среди экзистенциальных ценностей, присутствующих в этом отношении к кризису, можно отметить осмысленность жизни, терпимость к ее изменчивости, высокий уровень ответственности за себя, а также принятие собственных чувств по отношению к смерти и веру в бессмертие души.

     Во втором варианте кризисная ситуация воспринимается как наказание или мучение и выражается в концентрации на своих страданиях - болезнях, старости, страхах, зле, беспомощности и одиночестве. Этот подход не предполагает принятия ответственности за выход из кризиса, а олицетворяет, скорее, пассивное, "страдальческое ничегонеделание".

Таким образом, кризисная ситуация предоставляет для личности возможности как для роста, так и для "ухода в болезнь". Выбор в данном случае зависит только от самой личности, что подтверждает основные идеи экзистенциально - гуманистического направления в психологии и определяет основные направления в оказании психологической помощи в кризисных ситуациях.

   На основе теоретического анализа концепции Э. Эриксона в 2004г. Овчинниковой Ю.Г. Были выделены индикаторы кризиса личностной идентичности  и описаны характеристики кризиса.  К облигатным признакам относятся нарушение доверительных отношений, эмоциональные проявления, особенности временной трансспективы, пониженное самоуважение. Данные признаки встречаются при любом кризисе идентичности и образуют единый комплекс, поскольку они тесно взаимосвязаны.[61]

 Нарушение доверительных отношений, выражается в их стереотипизации, формализации и поверхностном характере. Преобразования ценностно-смысловой системы влекут изменение доверительных отношений. Смысловая спутанность порождает ощущение враждебности мира или невозможность увидеть как других людей, так и самого себя. Из нарушения доверительных отношений и состояния утраты смысла обязательно следует чувство одиночества как основного эмоционального проявления. Отсутствие социального признания и раздробленность Я ведут к снижению самоуважения, а разрыв в связи событий и утрата смысла порождают диффузию временной трансспективы, которая характеризуется разрывом связи прошлое — настоящее — будущее. Базисным расстройством переживания времени является блокировка будущего. Связь самоуважения со здоровой личностной идентичностью основано на совпадении представлений о себе и социальных ролях.

Факультативные же признаки - особенности трудовой деятельности (чрезмерная поглощенность или невключенность в работу), «маска», негативная и групповая идентичности, характер сновидений, не имеют жесткой связи с определением личностной идентичности и ее кризиса. Как правило, один или два факультативных признака при кризисе идентичности обязательно присутствуют.

О наличии кризиса идентичности можно говорить только при выявлении всех облигатных индикаторов и хотя бы одного факультативного.[61]

При кризисе идентичности психосоматические симптомы по мнению Ю. Ващенко, «компенсируют на бессознательном уровне недостаток целостности Я» (Ващенко, 1999, с. 7) [14]. Он утверждает, что «дефицит идентичности, континуальности жизни, ее уникальности и неостановимости принуждает психосоматика на психологическом уровне искать компенсацию в компульсивном следовании социальным стандартами и правилам. Соблюдение стандартов на бессознательном уровне восполняет недостаток идентичности, свидетельствует о праве на существование. Нарушение правил переживается как угроза целостности, страх потери себя»

  Е.Т. Соколова определяет функцию психосоматической симптоматики как основного носителя психотравмирующего переживания. «Психосоматизация травмы может стать «архаическим» защитным механизмом, наряду с отреагированием и расщеплением, позволяющим изолировать сознание от полноценного, но непереносимого переживания психотравмы. Тогда пространством конфликтных переживаний становятся «внутренности» и, как следствие, - соматические заболевания внутренних органов или «внешних» кожных покровов, как известно, наиболее тонко отражающих опыт межличностных эмоциональных прикосновений, соприкосновений, поранений, вторжений и т.д.» (Соколова, 2001, с. 27).[83]

  Для устранения тревоги, негативных эмоций и сокрытии отвергаемых частей я неизбежных при кризисе идентичности, формируются защитные механизмы, которые в свою очередь являются препятствиями на пути к разрешению кризиса. Это:

- преуменьшение значимости проблемы, ее отрицание или отрицание своих переживаний, отказ от помощи, надежда на преодоление проблемы естественным путем (Р. Питцер, 2003) [72]

- психическая фрагментарность.  Конфликты в одной из «частей» не затрагивают всю систему, что и позволяет сохранять равновесие. Ппереживание себя по «частям» уводит личность от обретения идентичности.(Хорни, 1997) [91].

- деперсонализация, когда происходит диссоциация субъекта и объекта. (В. Франкл 1990) [86]

-апатия - феномен внутреннего приспособления к специфической среде: все происходящее достигает сознания в приглушенном виде (Франкл, 1990) [86].

Факторы, способствующих разрешению кризиса идентичности:

- выработка конструктивной установки и

- самостоятельное принятие решений, реализующих ценности и смыслы человека. (Боуэн, 1992). 

- доверительное отношение со стороны значимого другого, которое дает ощущение поддержки в период самоопределения и позволяет выявить собственные устремления.

- эмоционально значимое событие.

-усиление рефлексии, сознательной работы -способствуют перестройке или созданию системы новой ценностей.

 

     Вывод: Из представленного нами анализа теоретического материала, можно заключить, что кризис личностной идентичности является одним из механизмов естественного  развития личности. Он способствует изменению ситуаций, препятствующих ее развитию. Главная характеристика этих ситуаций — не реализация или устаревание основных ценностей и смыслов жизни человека. Разрешение кризиса сопровождается появлением осмысленности жизни, творчества,  улучшением состояния здоровья, межличностных отношений и повышением продуктивности деятельности. Индикаторы кризиса идентичности позволяют своевременно диагностировать кризис и проясняют механизм преодоления стагнации развития. Выделение факторов, способствующих разрешению кризиса, важно для разработки эффективных методик оказания психотерапевтической помощи.